Основные поводы и причины развития имяславских споров

Как уже говорилось выше, имяславская проблематика имеет древнюю предысторию, догматический интерес к этому вопросу в жизни Церкви прослеживается, начиная с V века от Р.Х. Но наибольшее сходство основных тем, корней и проблематики исследователи находят между полемикой, вспыхнувшей в связи с имяславием, и со спорами, возникшими в связи с учением афонских исихастов в XIV веке: оба учения основываются на «восточно-христианской мистико-аскетической традиции, на опыте молитвы Иисусовой и на богослужебном употреблении имени Божия»– и в имяславии, и в паламизме ключевую роль играет учение о деятельности Божества в мире – энергиях Божиих.

Необходимо заметить, что отношение к исихазму и паламизму в официальном богословии начала XX века было более чем холодным. Даже в оригинальных изданиях православного государства сторонники св. Григория Паламы (память которого, кстати, Русская Православная Церковь празднует два раза в год) именовались не иначе, как «сектой исихастов» или «сектой паламистов». Аналогичного тона в отношении данного феномена придерживаются и другие авторитетные энциклопедии и справочники, изданные в начале прошлого столетия: «Движение исихастов было непродолжительно и скоро прекратилось»; «вздорное мнение исихастов о условиях восприятия несозданного света вскоре само собой предано было забвению». Причем автор последнего утверждения, перу которого принадлежит солидный справочник для священнослужителей, в первом томе этого своего труда называет Паламу святым и говорит, что «многие ученики его сделались наставниками умного делания во всех православных странах, преимущественно в России»; во втором же томе он причисляет Паламу к еретической секте, приверженцы которой «думали, что, положив подбородок на грудь и беспрестанно смотря на пуп, можно видеть райский свет и наслаждаться лицезрением небожителей». По мнению современного петербургского ученого, вышеупомянутая книга была «наиболее достоверным отражением отношения к исихазму в дореволюционной России». Именно таким состоянием богословского образования объясняется упомянутая митрополитом Сергием (Страгородским) в одном из писем, датированным 1936 годом, «общая в монастырях боязнь семинарщины», сыгравшая определенную роль в афонских спорах.

По мнению епископа Илариона (Алфеева), «все основные догматические споры, имевшие место внутри восточного Православия, вращались вокруг темы Предания. Речь всегда шла об осмыслении церковного опыта, о наиболее правильном, православном его выражении. При этом защитниками Предания считали себя обе стороны в споре: и та и другая апеллировали к Библии, к авторитету Отцов, к церковной практике. В конечном итоге, однако, оказывалось, что лишь одна сторона защищает истинное и исконное Предание Церкви, тогда как другая экспонирует некий искаженный или извращенный его вариант».

Именно поэтому в разгар афонских событий многие клирики и миряне говорили о том, что в Церкви возник живительный ток богословской мысли, разбуженный столкновением двух разных мировоззрений. «События эти, – писал С.Н. Булгаков в 1913 году, – после многовекового перерыва, вновь ставят перед сознанием самые основные и жгучие вопросы православия, – о природе Церкви и об ее догматическом сознании».

Спор о возможности почитания имен Божиих и в том числе имени «Иисус» наравне с Самим Богом возник спустя два года после выхода в свет первого издания записок бывшего насельника Фиваидского скита Пантелеимонова монастыря на Афоне кавказского пустынника схимонаха Илариона. Книга была названа: «На горах Кавказа. Беседа двух старцев пустынников о внутреннем единении с Господом наших сердец, чрез молитву Иисус Христову, или Духовная деятельность современных пустынников» и впервые вышла в свет в 1907 году по благословению оптинского старца преподобного Варсонофия; книга получила одобрение Цензурного комитета и активно рассылалась по монастырям. Второе издание осуществлялось на средства преподобной мученицы великой княгини Елизаветы Феодоровны. Право на последнее, третье, издание было приобретено у автора Киево-Печерской лаврой, и вслед за этим книга была напечатана небывалым для того времени тиражом – 10 тысяч экземпляров.

Схимонах Иларион (в миру И.И. Домрачев) родился около 1845 года в Вятской губернии. После окончания духовной семинарии он работал учителем. Более двадцати лет он провел в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре на Афоне. Переселение на Кавказ произошло в 1875 году, когда часть афонских иноков основала на Кавказе монастырь «Новый Афон». О. Иларион прибыл на Кавказ вместе со своим духовным отцом старцем Дисидерием, чьи беседы об умной молитве и послужили основой книги «На горах Кавказа». После смерти старца о. Иларион продолжал путешествовать по Кавказу. Известно, что в течение долгого времени схимонах Иларион жил в Теберде (Домбай) на реке Гуначхир. В 1899 году о. Иларион основал Покровскую женскую общину в местечке Темные Буки на Мархотском хребте Кавказских гор (между Анапой и Новороссийском), в 1904 году преобразованную в монастырь. Официальные власти с подозрением относились к кавказским пустынножителям и не раз прилагали усилия к возвращению схимонаха Илариона в Ново-Афонский монастырь, к которому он был приписан. Но, по словам современника о. Илариона, «желание быть одному и предаваться безмолвному созерцанию брало верх, и старец Иларион, пробыв некоторое время в этом монастыре, опять уходил в горы». В 1907 году схимонах Иларион даже обращался в Святейший Синод с прошением «о содействии к прекращению предпринятого местными властями выселения из кавказских лесов». Конфликт был вызван тем, что о. Иларион со своими сподвижниками самовольно поселились в лесных казенных дачах «с целью образовать пустынножительную общину с особым аскетическим уставом», но эта идея не встретила понимания епархиальных властей.

«Годы уединения и пустынного молитвенного подвига привели схимонаха Илариона до весьма высокого духовного состояния – молитвенного созерцания. Плодом этого духовного опыта явилась книга «На горах Кавказа»», писал Е. Выходцев. Книга создавалась в условиях, которые совершенно не способствовали литературному творчеству. В письме Л.З. Кунцевичу о. Иларион так описывал свой монашеский быт: «Можно ли представить те неудобства вообще для литературных занятий, кои неизбежно находятся в нашей пустынной жизни? Нет у нас – вообще у всех пустынников – удобного помещения, но какая-нибудь убогая хата, сплетенная из древесных ветвей, обмазанная глиной, с темными окнами, едва дающими возможность заниматься писанием; часто бывает – нет приличных ни стола для писания, ни стула для сидения, ни света для освещения ночью приходилось писать в лесе, как-нибудь пристроясь на упавшее от ветра дерево или на пне, или же просто лежа грудью на земли я писал мысли карандашом. Где возьмем в пустыне нужных книг для писания? Их нет всецело. Где советник, могущий разрешить недоумение в часы душевного омрачения? Я совершенно одиноким должен обдумывать и решать все недоуменные вопросы». Несмотря на все трудности при написании «На горах Кавказа» книга, как уже говорилось выше, была принята церковной общественностью с огромным интересом. Появление ее на свет многими было расценено как значительный вклад в развитие аскетической литературы и даже, скорее, как точное отражение святоотеческого учения в условиях жизни монашества начала XX века. Князь Е.Н. Трубецкой так отозвался о произведении схимонаха Илариона: «Эта книга прожгла мне душу. Ничего более чистого, прекрасного и святого из человеческих произведений я не читал. Это – человек, который видит Бога».

Тема Иисусовой молитвы красной нитью проходит через все повествование «На горах Кавказа». «Вся забота наша была, – писал автор в предисловии ко второму изданию, – при составлении сей книги выразить всю нужду, важность и необходимость упражнения Иисусовою молитвою в деле вечнаго спасения для всякого человека. Делая возможно подробное объяснение Иисусовой молитве, слово нашего писания встретило неизбежную нужду коснуться и значения имени «Иисус», которое, заключая в себе всемогущую силу, сим свидетельствует, что в имени сем пребывает Сам Единородный, воплотившийся нас ради Сын Божий». Говоря о практике Иисусовой молитвы, старец настаивал на том, что «Имя Божие есть Бог», «В имени Божием присутствует Сам Бог – всем Своим существом и (всеми) Своими бесконечными свойствами», что именно непосредственным присутствием Божества можно объяснить чудодейственную силу имени Иисуса.

Структура книги представляет собой разрозненные записки автора на те или иные темы, связанные с теорией и практикой Иисусовой молитвы. Книга состоит из двух основных частей. Первая часть включает в себя несколько сюжетных пластов: это рассказ старца об о. Дисидерее; учение о. Дисидерия о молитве Иисусовой; собственные мысли автора, отражающие его духовный опыт; цитаты из произведений различных авторов, призванные подкрепить излагаемое учение о молитве; описание природы Кавказских гор как средоточия Божественного промысла, как созданной Богом «пустыни» для взыскающих одиночества и молчания, через которую познается Божественная сила и премудрость. Вторая часть книги является плодом непрестанных размышлений автора над различными эпизодами евангельской истории и содержит авторское изложение Евангелия.

Многие мысли, изложенные в книге, вызывали критику, как со стороны противников, так и со стороны сторонников учения о. Илариона. Так С.Н. Булгаков писал, что в книге «благоуханнейшие страницы религиозной поэзии из жизни отшельников Кавказа» чередуются с «бесхитростными, иногда прямо семинарскими, рассуждениями». А.Ф. Лосев так же замечал, что существенным недостатком книги являются главы, посвященные антропологии: «здесь мистическое (антично-патристическое) учение путается с атеистической психологией новейшего времени и ее терминологией», но в то же время части книги, посвященные умному деланию, являются «чистейшим образцом восточно-святоотеческой мистики, восходящей через паламитов и исихастов, Симеона Нового Богослова, Максима Исповедника, Дионисия Ареопагита, Григория Нисского, к неоплатонизму и Платону». Архиепископ Антоний (Храповицкий) в книге схимонаха Илариона не нашел ничего, кроме «самообольщенного мечтания», обещающего «приближение Божества помимо церковного благочестия и без напряжения нравственного», а учение Илариона и его сторонников о том, что «имя Божие есть Сам Бог» архиепископ считает «бредом сумасшедших».

Книга получила живое одобрение и интерес в первую очередь насельников различных пустыней, в особенности же афонских отшельников, интерес которых к произведению о. Илариона был вызван, во-первых, излагавшимся здесь практическим учением старца о молитве Иисусовой, во-вторых, тем, что о. Иларион был выходцем из Свято-Пантелеимонова монастыря и многих монашествующих знал лично; кроме того, живое описание Кавказской пустыни так же не могло не заинтересовать святогорских иноков. В то же время на Афоне образовалась группа монахов, состоящая по большей части из тех, кто до принятия монашества получил богословское или светское образование, не принявшая учение о. Илариона об имени «Иисус».

В связи с тем, что в богословских школах начала прошлого века господствовали пришедшие из западных университетов схоластика, рационализм и психологизм, чуждый какого-либо мистицизма, люди, стоявшие на этих позициях, не могли не увидеть в книге «На горах Кавказа» «очевидную» нелепость рассуждений о. Илариона об имени Божием. В то же время, богословская аргументация имяславцев была далека от совершенства. Многие частные мнения, изложенные в имяславской литературе и зачастую выходящие за рамки общецерковного учения, требовали значительных богословских комментариев, уточнений и корректировок. Именно поэтому конфликт двух богословских позиций и, в конечном счете, двух мировоззрений, выразившийся в имяславских спорах, был во многом предопределен.

По словам иеросхимонаха Антония (Булатовича), «если виною спора в значительной степени было взаимное непонимание спорящихся, то с другой стороны, причиною этого взаимного непонимания было не случайное недоразумение, но некая органическая разница веры тех и других в призывание Имени Господня».

Еще по теме:

Драматургия И. А. Крылова
После смерти отца (1778 год) семья осталась без всяких средств к существованию, и Крылову с десяти лет пришлось работать писцом в Тверском суде. Мать не сумела добиться пенсии после смерти мужа, и в 1782 было решено ехать в Петербург хлоп ...

Музыка – элемент театрализованного представления
музыка театральный спектакль Важное значение в спектакле имеет звуковое оформление. «Музыка в театре начинается в слове, продолжается в ритме, в мелодии речи. Музыка составляет истинную сущность театрального представления. Можно сказать ...

Первая половина XX века в истории и культуре Западной Европы
Первая половина XX века в истории Западной Европы имеет исключительно важное значение. В этот период завершается становление индустриальной цивилизации и начинается переход к постиндустриальной. Капитализм в это время превращается из моно ...