Религия относится к женской красоте более чем настороженно. В христианстве телесная красота традиционно признается иллюзорной и обманчивой, а инквизиторы вообще видели в красивом женском лице почти такой же верный признак ведовства, как полет на метле.
Между тем отношение к женской красоте самой по себе в иудаизме, пожалуй, даже еще более строгое, нежели в христианстве. Слушать женское пение, любоваться женским лицом запрещено. А в Талмуде можно встретить немало высказываний вроде следующего: «Тот, кто передает женщине деньги из рук в руки с намерением посмотреть на нее, не избегнет ада, даже если он полон Торы и добрыми делами, как Мошерабейну» (Ирувин 18).
Но все же в продолжение затронутой ранее темы «Дня любви» я бы хотел поговорить сегодня о «непопулярном» альтернативном подходе. Я бы хотел рассмотреть вопрос, имеется ли в женской красоте положительный религиозный смысл, и если да, то в чем он заключается.
Культ женской красоты по существу известен лишь одной единственной культуре – европейской. Этот культ если не зародился, то во всяком случае сформировался под небом Прованса в творчестве трубадуров, открывших так называемую «куртуазную любовь», т.е. - бескорыстное преклонение перед Дамой. Этот культ, разумеется, имел смысл лишь в более широком контексте рыцарского служения.
Рыцарский идеал - это, пожалуй, самая ценная духовная находка европейской культуры. Это то, что у европейцев действительно получилось. Как остроумно отметил Моруа: «Джентльмен, настоящий джентльмен – это наиболее привлекательный тип в эволюции млекопитающих». Итак, рассматривать идеалы рыцарства как идеалы не просто духовные, но и религиозно осмысленные, вполне уместно. Но при этом стоит отметить, что они неразрывно связаны с поклонением Даме. Хейзинг в «Осени средневековья» пишет: «Связь рыцарского идеала с высокими ценностями религиозного сознания – состраданием, справедливостью, верностью, - никоим образом не является чем-то искусственным и поверхностным. Но не эта связь способствует превращению рыцарства преимущественно в некую прекрасную форму, в тип жизни. И даже укорененность рыцарства в воинском мужестве не смогла бы его возвысить до такой степени, если бы женская любовь не была тем пылающим жаром, который вносит живое тепло в это сложное единство чувств и идей».
Итак, для рыцарского идеала свойственно равно почтительное отношение к оружию и к женской красоте. Разгадка этой связи достаточно проста: Сила и Красота (т.е. вдохновляющая Слабость) разделены в рыцарском идеале, как в демократиях разделены законодательная и исполнительная власть. Они предполагают друг друга и друг за счет друга существуют.
Сила потому только обретает под собой духовную почву, что она служит не себе самой, а иному, заведомо слабому субъекту. Но на роль этого субъекта идеально подходит именно женщина. В рыцарстве во всяком случае сложилось именно так: в нем Сила стала красивой, а Красота - сильной.
Еще по теме:
Танец модерн
«Танец модерн» формировался таким, каким его хотели видеть в конце 1920-х годов танцовщики, принадлежавшие к первому, часто именуемому «героическим», поколению. Эти танцовщики выступали либо с собственными сольными концертами либо возглав ...
Владимиро-Суздальская архитектура
Появившиеся в последние годы работы по изучению древних памятников Владимиро-Суздальского зодчества указали на необходимость более внимательного их изучения в связи с проверкой ранее собранных для них данных 1. Недостаточность данных оказ ...
Образ, художественный образ, кинообраз
кинематограф синтез искусство сценарий
Образ, как его обычно определяют, это чувственное содержание литературного произведения. Еще совсем недавно было принято считать, что образы вызывают картины, и когда-то считалось, что образы не лит ...